Империя тысячи солнц. Том 2 - Страница 24

– А ну, заткнитесь! – заорал он наконец. – Чего раскудахтались, Шиидрины дети? Слизняку только того и надо.

Шум прекратился.

– Ласса, перепрограммируй выход за тридцать пять минут. – С новым приливом злобы он увидел, что она уже это делает – не дождавшись его приказа! Завязать бы ей ноги узлом и закончить то, чего должарианцы не доделали.

Ага, Узел. Вот оно, это слово. Оно и остановило его внимание, но почему?

Наверное, он говорил что-то слух, потому что Ласса подняла голову.

– Любите голоигры, капитан? – спросила она заискивающе, старясь исправить свою оплошность.

– Голоигры? – Ответ был где-то рядом, но никак ему не давался.

– Ну да. Есть такая классная боевая ситуация, называется «Узел». Ее во Флотской Академии проходят...

– Узел! – выкрикнул он. – Ах ты зараза! – Его поразило и слово, – которое он знал не по игре, а по блоку информации из МинерваНета, приобретенному по случаю, – и потрясающе умный замысел панархистов: оставить тайну Геенны у всех на виду и тем обеспечить ее сохранность в течение семисот лет.

– Геенна – это и есть Узел, – дрожащим от изумления голосом выговорил он. – Точно. – Быстрорук застучал по клавишам. Мелькание образов на главном экране, показывающее, что идет поиск, остановилось на изображении красной гиперболы с голубовато-белым солнцем в середине.

– Это он, – сказала Ласса. – Я в это часто играла. Проблема в том, что Узел нестабилен. – Она осеклась и переменилась в лице. – Ничего не выйдет. Это еще хуже, чем задеть радиус во время скачка.

– Заткнись, ты, обормотка, – рявкнула вдруг Моб. – Это в твоей сраной игре так.

Прежняя бравада, к великому сожалению, вернулась к ней.

– Нет, – устало сказал Быстрорук. – Это не просто игра. Это необычайно подробная модель из Флотской Академии – модель того, что, по всей вероятности, является системой Геенны. – Он посмотрел на Лассу. Хоть что-то светлое: вопреки всякой правдоподобности у него есть навигатор, знающий систему Геенны.

Если только эта паскудная игра соответствует реальности.

Это как раз в стиле панархистов – подменить кое-какие детали, так, на всякий случай. Но в банке данных «Самеди» заложена настоящая модель – из Академии.

– То есть как – нестабилен? – спросил он у навигатора.

– Игра – то есть Узел – чувствительна к гравитационным импульсам. Скачковыми на короткие отрезки пользоваться можно, гиперснарядами тоже, а крейсер даже из рапторов может стрелять. – Ласса проглотила слюну и показала на экран. – Но гипербола в каждом таком случае немного уплотняется, и ее поперечная ось укорачивается.

– Ну и? – нетерпеливо понукнул Быстрорук, сверяя свои данные с ее воспоминаниями об игре. Пока что игра в точности соответствовала учебной модели.

– Ну и в конце концов оба фокуса сходятся, и ты уже, не можешь выйти. – У Лассы вырвался граничащий с истерикой смешок. – В этом случае тебе показывают любопытные картинки – на одной из них Узел вытаскивает твой скелет из твоей же задницы.

Моб в ярости взвилась и бросилась на Лассус ножом. Быстрорук среагировал мгновенно. Он не мог себе позволить потерять этого навигатора в такое время. Он выхватил из рукава бластер и лишь в последний момент немного опустил прицел. Своего лучшего скантехника он тоже не хотел терять – а вдруг поблизости затаился вражеский крейсер?

Струя плазмы опалила палубу под ногами у Моб, осыпав ее штанины брызгами раскаленного добела металла. Она взвыла от боли, бросила нож и принялась тушить дымящуюся ткань. Потом, злобно рыча, посмотрела на капитана, но постепенно успокоилась, видя, что он не уступит. Быстрорук скрепился и не отвел, глаз, зная, что если он это сделает, то проиграет бой, несмотря на свое явное преимущество.

Моб пожала плечами и потупилась.

– Я хотела только попугать эту сучку – нельзя же, чтоб она совсем оборзела. Ничего бы я ей не сделала.

– Это точно, – сказал Быстрорук, заставляя себя говорить твердо. – Не сделала бы. – Он стоял неподвижно, пока Моб не убралась за свой пульт; нож она подбирать не стала. Ласса следила за ней, напружинив спину, с темными от ненависти глазами.

Атмосфера на мостике постепенно возвращалась к норме. Быстрорук сел и вперил взгляд в Узел, с убийственной четкостью изображенный на главном экране. Какие секреты он еще прячет, готовясь предать неосторожного мучительной смерти? Внезапно Эммет Быстрорук почувствовал себя очень старым – он слишком долго пробыл в рифтерах и боялся, что истратил весь свой фарт.

Ну нет, еще не весь. Об Узле мы узнали вовремя. А там будет видно.

* * *

Тат приближалась к капитанской рубке осторожно, не зная, чего ожидать. Его приказ явиться был краток.

Все, кто участвовал в Каруш-на Рахали и пережил его, пребывали в дурном настроении и передвигались с трудом, точно от боли. Она слышала о Хестике и механике, но не знала, что случилось со Сандайвер, когда та отправилась к Анарисуи – с тех пор она никому не показывалась на глаза. А уж Моб... сцена на мостике напугала Тат почти до потери сознания: она никогда еще не видела, чтобы Драко так взбесилась, – хорошо, что капитан ее остановил. Тат с кузенами только-только приспособились к условиям на «Самеди», а теперь все опять изменилось.

Люк открылся, и она заглянула в рубку. Быстрорук сидел там один, глядя на дверь, положив бластер на стол перед собой. Он сделал ей знак войти.

– Я хочу, чтобы ты носила босуэлл, – сказал он. Его длинная унылая физиономия выражала нечто среднее между беспокойством и гневом. – Даже когда спишь.