Империя тысячи солнц. Том 2 - Страница 158

158

Сумрак голографического зала стал казаться ему давящим, и он через босуэлл включил свет.

— Пойдемте лучше в мой кабинет — там нас никто не побеспокоит.

Он не мог больше отрицать реальности сферы, в которой действовала Элоатри: он испытал ее власть на себе и видел, как благодаря трудам Элоатри собралось искомое ею полиментальное единство. Но он нуждался в сугубо рациональной обстановке своего кабинета, чтобы уравновесить его мистику, не поддающуюся его разуму.

Он усадил гостей в мягкие кресла в уютном уголке, отгороженном от прочего помещения банком пультов. Стюард принес кофе. В ручище Мандериана чашечка казалась до нелепости маленькой. Он все делал маленьким — даже кресло, на котором сидел. Элоатри рядом с ним выглядела совсем невесомой.

Омилов отпустил стюарда и включил глушители звука.

— Себастьян, я буду с вами откровенна, — сказала тогда Элоатри. То, что она назвала его по имени, подчеркивало важность ее слов. — Я не гарантирую, что Единство сохранит Пожиратель Солнц, а не уничтожит. Мы называем такой союз «дверной петлей времени», хотя не знаем, откроет она дверь или закроет. Но цель Флота — уничтожение, и вы это знаете.

— Да, — вздохнул Омилов. — Я пытался разубедить их и буду продолжать, но успеха в этом не добьюсь, это ясно. Даже Панарх как будто склоняется к такому решению. Но даже если эйя рвутся туда, как вы убедите капитана Вийю и ее команду, не говоря уж о келли, отправиться на Пожиратель Солнц?

— С келли вопрос уже решен. Когда прибыл их Старейшина, геном Архона перешел к нему, и Портус-Дартинус-Атос обрели свободу. Я уверена, что, если Ивард полетит, они последуют за ним — Ивард же поступит так, как скажет Вийя.

— А она согласится?

Элоатри посмотрела на Мандериана, и тот осторожно поставил свою чашку.

— Встреча двух темпатов — всегда проблема, — уклончиво сказал он. — Нас так мало именно потому, что мы редко вступаем в браки: обратная связь при сексуальном контакте может оказаться роковой. Когда-то на Должаре все обстояло иначе, но ритуалы Хореи потеряны для нас. Я говорю вам об этом, гностор, чтобы вы поняли, почему мотивы Вийи могут быть ясны и в то же время темны для меня. Каждый темпат, встречая другого, старается несколько притупить свое восприятие, чтобы избежать перегрузки, но многое все-таки просачивается. Вийя до некоторой степени мне доверяет, и я знаю, что ей стало известно обращение Барродаха к темпатам. Она не только согласна лететь на Пожиратель Солнц, но очень этого желает. Для нее это и бегство, и ответный дар — она еще никогда не чувствовала себя столь сильно обязанной кому-то. — Мандериан помедлил, подыскивая слова. — Дело осложняется тем, что отношения такого рода необычны... для должарианцев. Это лежит в той части ее души, которая мне недоступна, — но даже если бы она открылась мне, я, пожалуй, ничего бы не понял. Но ощущение необходимости вернуть долг очень сильно в ней — возможно, это сублимация того, другого чувства.

Омилов, не любивший неопределенности, попытался уточнить.

— Вы говорите о долге, отношениях и чувствах. Вы имеете в виду Панарха?

— Да. В этом вся и трудность, — сказала Элоатри. — Я боюсь, он ее не отпустит.

Омилов моргнул — он не знал, что их отношения продолжаются до сих пор. Брендон хорошо хранил свою тайну.

— Мне кажется, — осторожно сказал он, — что вы приписываете этой связи больше значения, чем она имеет.

— Возможно, — сказала Элоатри, но он не уловил сомнения в ее голосе. Он не мог не проникнуться отчасти ее уверенностью, даже если та основывалась на чем-то неизвестном ему. — Но рисковать было бы опасно.

— Да, — согласился Омилов.

Что за горькая ирония. Недавно, выступив в роли Прерогата, он дал Брендону возможность подчинить себе Арес, а теперь, если Элоатри права, должен будет вступить в заговор против него.

— Вийе ничего говорить нельзя, — сказал Мандериан. — В этом деле она доверяет только себе. Мы можем только предоставить ей случай — так, чтобы она полагала, будто действует сама.

Некоторое время они сидели в тишине — только чашки на столе перед ними слегка подрагивали.

—Я подумываю о новом эксперименте, — сказал наконец Омилов, — который собрал бы их всех на «Телварне». Хочу посмотреть, что покажет их объединенная сенсорика, если удалить ее от ноэтического шума Ареса, равно как и от всех других людей, не входящих в их сообщество. Ясно, что с неработающими скачковыми системами убежать они не смогут — даже при отсутствии десантников на борту.

— Она уже получила разрешение ночевать на «Телварне», подальше от окружающего ее шторма эмоций, — сказал Мандериан.

— А я добилась отмены регулярных проверок двигателя. — Голос Элоатри звучал твердо, и Омилов спросил себя, как далеко она способна зайти в служении Телосу и триединому богу, которому служит теперь.

А как далеко способен зайти я, чтобы уберечь Пожиратель Солнц?

— Я думаю, — продолжала Верховная Фанесса, — что она, заметив это упущение, сразу взломает внешнюю печать и приступит к работе. Ее легкая на руку Марим уже, без сомнения, раздобыла детали, нужные для ремонта скачковых. Она даже в Нью-Гластонберийском соборе высматривала, что бы стащить. — Элоатри усмехнулась. — В итоге она нашла даже больше, чем искала, и унесла это с собой, сама того не желая.

— Ну что ж, — сказал Омилов. — Если я добьюсь эксперимента за пределами радиуса нашего солнца, а Вийя сумеет починить скачковые, их уже ничто не удержит.

* * *

— У нас есть еще несколько минут до прихода этого дурака Торигана, — сказала Гештар, когда Фелтон ввел ее в оранжерею на яхте Тау. — Я устроила так, что его челнок задержали в причальном отсеке из-за каких-то неполадок в системе.

158